Убийство. 329 хладнокровных афоризмов об убийстве и порицания убийства

Убив один раз, человек становится негодяем, тысячу раз — героем.

Достоевский знал много, но не всё. Он, например, думал, что если убьёшь человека, то станешь Раскольниковым. А мы сейчас знаем, что можно убить пять, десять, сто человек и вечером пойти в театр.

И убийцы, и убитые — люди, вот в чём страшная правда.

Убейте во мне ребёнка, который так жаждет чуда. Он тянет к любви ручонки, не зная, что больно будет. Он требует только ласки, ему не нужны конфеты. Он верит в добро и сказки… Убейте его за это.

Убийца убивает человека, самоубийца — человечество.

Лают бешено собаки в затухающую даль, я пришёл к вам в чёрном фраке, элегантный, как рояль. Было холодно и мокро, жались тени по углам, проливали слёзы стекла, как герои мелодрам. Вы сидели на диване, походили на портрет. Молча я сжимал в кармане леденящий пистолет. Расположен книзу дулом сквозь карман он мог стрелять, я всё думал, думал, думал — убивать, не убивать? И от сырости осенней дрожи я сдержать не мог, вы упали

Если мне легко убивать, то потому, что мне и умереть не трудно.

— Как же ты её убил? — О, Господи, горшком от рождественской елочки! — Вот уж действительно, праздник ударил в голову!

Все предпочитают что-то делать на месте убийства — это создаёт иллюзию, что смерть не так уж страшна, когда ты сильно занят.

— Шон, как приятно, когда ты приходишь. — Надеюсь, на каталке меня не привезут. — Да, но я был бы рад распилить тебе грудь и извлечь твоё доброе сердце. — Я тронут… А как по-твоему я умру? — Убийство, но голову так и не найдут. — Жаль.

Убийство всегда гнусно, иногда оно необходимо, но всегда гнусно.

Это ужасно! Не те страдания и гибель живых существ, но то, как человек без нужды подавляет в себе высшее духовное начало, чувство сострадания и жалости по отношению к подобным ему живым существам, — и, попирая собственные чувства, становится жестоким. А ведь как крепка в сердце человеческом эта заповедь — не убивать живое!

— Он сказал одной из них: «Если будешь шуметь, я убью твою сестру, а не тебя». То же самое он сказал другой. Понимаешь? — Да, — прошептал я. — Он убил их любовью, — объяснил Джон — Их любовью друг к другу. Теперь-то ты понимаешь, как все было? Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова. — И вот так каждый день, — сказал он, — по всему миру.

Человек один убивает, уничтожает живых существ больше, нежели пожирают их все плотоядные животные, вместе взятые.

Люди умеющие убивать, делятся на две категории. Первая те, кого этому учили. Вторая самоучки. Парадокс заключается в том, что вторые делают это чаще.

— Вы убили больше народу, чем все тираны вместе взятые. — Моя мамочка всегда говорила мне: все, что делаешь, делай хорошо.

В определённой ситуации любой способен на убийство.

Благодаря фильмам ужасов, я теперь знаю 101 способ, как можно убить.

Но каждый, кто на свете жил, любимых убивал. Один — жестокостью, другой — отравою похвал, трус — поцелуем. Тот, кто смел, — кинжалом наповал.

Возможно, я одинок в этом, но иногда, когда я смотрю на бездомных, на убийц, на простых мерзавцев или пьяниц, я вдруг начинаю представлять себе их младенческие фотографии. На этих фотографиях они такие же, как мы с вами на наших. И то, что мы не выросли такими, как они, лишь удивительная, необъяснимая случайность.

Какими бы тварями мы ни были… Неважно, по каким причинам мы это творили… Это нас не оправдывает. Нельзя убивать просто так!

Если можно ранить, можно и убить.

Люди всегда умели убивать лучше, чем любое другое живое существо.

Безответная любовь — это моральное убийство самого себя…

Совесть не теряют, её убивают… Когда — долго, когда — мгновенно…

Пожалуйста, убей меня… Я жить так дальше не могу! Пожалуйста, убей меня, с тоскою вою на луну. Пожалуйста, убей меня! Я больше не хочу мечтать… Пожалуйста, убей меня, чтоб я не смог любить и ждать. И вновь прошу, убей меня, не надо жалости и слов. Поторопись, убей меня! Ведь я убил свою любовь…

— Неужели они убьют нас? — Принесут в жертву. Согласись, это звучит лучше.

Позднее, по непонятным причинам, кто-то застрелил этого молодого президента, когда он ехал в машине. Ещё через несколько лет кто-то застрелил его младшего брата на кухне, в отеле. Опасно быть братьями.

Первое правило убийства — уничтожить убийц.

Выстрелить в человека — означает не просто прицелиться в его тело — это означает убить всё, что он пережил.

Как-то я спас одному человеку жизнь, под прекрасным старым кедром, в Ливане. А через месяц он пытался меня убить в отеле Дамаска. Я его понял — преданность не вечна. Месяцем позже, я сломал ему шею душевой рейкой.

Убить человека ради того, чтобы его съесть, даже естественнее и разумнее, чем убить его на войне.

Будет больше пользы, если вы уступите дорогу собаке, чем если она вас укусит. Даже убив собаку, вы останетесь укушенным.

Палач, исполняющий приговор не считается убийцей. Как и солдат, сражающийся на поле боя.

Успешно размножаясь, человек угрожает природе, потому что он ограничивает её способность создавать новые виды. Следовательно, она только приветствует уничтожение людьми друг друга. Отсюда полезность убийства.

Давать ли второй шанс человеку который вас предал — всё равно что давать вторую пулю человеку, который в вас не попал! У меня ответ один: Если это женщина, которая мне дорога, то я дам ей и вторую пулю, и третью, и четвёртую… Всё дело в том, что ОНА — ЖЕНЩИНА, и меняется она постоянно, а если умирать, то ты и так умрёшь, достаточно одной пули… мимо… Она до сердца всегда достанет!

— Элли, друг мой, поверь, люди созданы вовсе не для того, чтобы ты их убивал. Мальчик пожал плечами, явно сожалея, что не для этого, и словно спрашивая: «А для чего же ещё?»

Да разве мог бы я убить животное? Мне и человека убить жалко.

Если собрался на мокрое дело — сухим не выйдешь!

Одна пара много лет жила очень активной половой жизнью. Но вдруг у мужа случился сердечный приступ. Врач его предупредил, что если он хочет жить дальше, то ему придется прекратить всяческие сексуальные контакты, иначе сердце может просто не выдержать. Чтобы избежать соблазнов, муж с женой решили спать в разных комнатах. Через неделю такой жизни муж совсем загрустил и подумал: «Будь что будет! » Ночью он выходит из комнаты, идёт по коридору и вдруг сталкивается там нос к носу с женой. Он говорит: — Ты знаешь, дорогая, я сейчас шёл, чтобы совершить суицид. — А я — убийство…

Пленники и те, которые их пленили, — солдаты, матросы, чёрные, коричневые, белые, мулаты и, наконец, мой капитан — все были убиты; я лежала полумёртвая под этой грудой мертвецов. Подобные сцены происходили, как всем известно, на пространстве более трёхсот лье, но при этом никто не забывал пять раз в день помолиться, согласно установлению Магомета.

Иногда мне хочется взять и всех убить. Но потом я успокаиваюсь, и мне хочется убить лишь некоторых.

Не стреляйте в спину, Господа! Вспомните дуэли, секундантов, где под мирный звон колоколов Вы сияли в блеске аксельбантов.

Убивать легко, трудно потом жить с этим.

Государство всегда именуют отечеством, когда готовятся к убийству людей.

Все мы убийцы в душе — человек, который никогда не чувствовал в душе страстного желания убить кого-нибудь, лишён эмоций.

Зависть равносильна убийству: это причина первого человекоубийства, а потом и богоубийства.

Убивать ради себя — смертный грех. Убивать по приказу правительства — подвиг.

— Ты убьешь меня? — В твой День Рождения? Ты правда так плохо обо мне думаешь?

Чревоугодие если и наводит на мысли — то только для выстрела.

— Твою логику нужно отправить на фронт. — Почему? — Она убивает.

Выпячивая страдания одной жертвы, мы забываем о страданиях масс. Приписывая вину одному злодею, мы отрицаем вину общества.

Идет суд над врачём гинекологом за убийство цыганки мусорным ведром. Судья просит подсудимого объяснить свои действия. Тот рассказывает: — Понимаете, я работаю врачём гинекологом в областной больнице, у меня тот день был особенно тяжелым, с самого утра я сделал 7 абортов, 8 вакуумов, а после обеда мне пришлось принимать роды у 10 женщин. Я, уставший как собака, прихожу домой, а тут жена сразу же с порога кричит, чтобы я ее посмотрел, потому что у нее цистит начался. Ну, что мне делать — пришлось посмотреть ее. Потом дочка подбежала, попросила спираль ей поставить — в пионерский лагерь видишь ли собралась. Ну, поставил я спираль, а что делать. Ну, думаю, задрали меня все, пойду хоть мусор вынесу отдохну хоть чуть-чуть. Спускаюсь по лестнице, а тут цыганка навстречу: «Мужик, дай 5 рублей я тебе за это влагалище покажу».

Я приуныл: как это, оказывается, непросто — убить человека и при этом избежать наказания.

Если вы боитесь потерять кого-то — то обязательно потеряете, потому что уже сомневаетесь…

Дружище, я предпочитаю быть убитым тобою, чем спасённым кем-нибудь другим.

— Целься в сердце или в лёгкие… Только не в лицо, если клиента не опознают, то не заплатят.

Только власть причинять боль имеет значение. Только власть убийцы. Ибо тот, кто не может убивать, становится добычей тех, кто может. И никто никогда тебя не спасёт.

Убить человека легко. Нужно лишь забыть вкус сахара.

Убийства возбуждают и вносят в человеческие сердца нездоровый ажиотаж, наподобие религии.

Мне заплатили, чтобы я убил тебя, но пытать я тебя буду бесплатно.

Никого нельзя убивать, даже тех, кто этого заслуживает.

Человек, которого в своём времени могут заклеймить как убийцу, в другую эпоху может вознестись до героя.

Наши враги, это другие люди. День за днем, с утра до ночи. Люди, с которыми мы стоим в пробках. Люди, которые стоят перед нами в очереди в супермаркете. Кассиры в тех же супермаркетах, которые нас ненавидят за то, что им приходится нас обслуживать. Людям совсем не хотелось, чтобы этот убийца был человеком. Но им хотелось, чтобы умирали другие люди.

В ту ночь я узнал нечто такое, что для большинства людей остаётся неведомым: убийство — это грех, убийство — это осуждение души на вечные муки, но убийство ещё и работа.

До скончания века — убийство будет порождать убийство, и всегда во имя права и чести и мира, пока боги не устанут от крови и не создадут породу людей, которые научатся понимать.

— Ты выбираешь мёртвых? Это очень глупо. — Нет. Я выбираю убитых, а не убийц.

Если бы каждый мог читать чужие мысли, было бы больше убийц.

Вы когда-либо задумывались над тем кого именно мы убиваем? Это всегда люди, которые говорили нам жить вместе в гармонии и пытаться любить друг друга… Иисус, Ганди, Линкольн, Джон Кеннеди, Бобби Кеннеди, Мартин Лютер Кинг, Марта Риверс, Малкольм Икс, Джон Леннон… Все они говорили: «Пытайтесь жить в мире друг с другом!»

— Убить способен любой, — заметил шериф. — Человек, что пистолет, надо только знать, где нажать.

Человек — дурное животное, потому что он убивает не только себе подобных, но и любых других, любых животных, он делает это со сладострастием.

— Алё, здравствуйте. Я убил человека. Не, не, в милицию не звонил ещё, сразу к Вам, на НТВ.

Поцелуй меня снова, только не поднимай глаз! Я прощаю всё, что ты со мной сделала. Я люблю моего убийцу… Но как я могу любить твоего?

Убить за убийство! Быть убитым за то, что убил! Да как это может кончиться миром?!

Обычно считают, что убийца всегда и всюду должен быть убийцей и ничем иным. Но ведь даже если он только время от времени и только частицей своего существа является убийцей, то и этого достаточно, чтобы сеять вокруг себя ужасные бедствия… Гиена всегда остается гиеной. Человек многообразнее.

Люди всегда находят оправдание, когда убивают любовь.

Если бы можно было убивать мыслью — ты бы уже сдох…

— Я видела много убийств, мистер Портер. И большинство убийц получают от этого удовольствие. Но вы… вы, как машина. И я не знаю, что пугает меня больше.

Каждый из нас лишь на краткий миг получает в дар яркую искру сознания посреди жуткой тьмы вечности, и каждый должен распорядиться этим мигом сам. Это означает, что необходимо глубоко и свято чтить жизнь любого существа и что самым тяжким преступлением является уничтожение любой жизни.

Уроки таких массовых убийств, как геноцид армян, камбоджийцев, а также гонения многих других народов никогда не должны быть преданы забвению.

При виде убийцы мертвецы обливаются кровью.

А знаешь, милый, я любовь убила. Она сопротивлялась до конца. Ей неоткуда черпать было силы, их нет, когда разбиты в хлам сердца. К ней пытки извращенного садизма я применяла, не разжав оков. Душила беспощадностью цинизма, травила ядом сброшенных звонков. Решив добить, на эшафот забвенья за волосы тащила, как могла. Ни капли не сочувствуя, поверь мне, петлей из сплетен шею обвила… А знаешь, милый, оба мы убийцы. И нам с тобой вовек прощенья нет. Тебя она молила заступиться, но ты молчаньем выбил табурет…

Если ты так любишь сражаться, тогда кончай ныть, что тебя не убили. Прими поражение и не моли о смерти — так поступают только неудачники. Если ты проиграл и не умер, значит, удача на твоей стороне. Если что случилось, сосредоточься на выживании. Выживи и убей того, кто не смог убить тебя.

Предостерегающие афоризмы и изъяснения об убийстве

Жизнь никогда не даётся просто так, и потому не каждый имеет право её отнять.

Ибо убийство — это всегда самоубийство, но, в отличие от всех тех, кто кончает жизнь самоубийством, убийца всегда стремится убивать себя снова, и снова, и снова.

Я не убиваю людей. Я ускоряю их смерть.

Расследование убийств, возможно, самое одинокое занятие на свете. Друзья жертвы приходят в волнение и отчаяние, но рано или поздно — через несколько недель или месяцев — их жизнь возвращается в нормальное русло. Ближайшим родственникам требуется больше времени, но даже они преодолевают горе и тоску. Их жизнь продолжается.

У Смерти лишь один метод оплаты… и для клиентов, и для прислужников. И да воздастся последним втройне!

Помилование убийцам пусть будет после казни. Там, наверху.

— Почувствовал, Наранг?! Очень больно, когда кто-то близкий умирает! Мне тоже было больно, когда ты убил моего отца! Мне так хочется выпустить все пули до одной в тебя, но моей отец говорил: «Руп, никогда не убивай того, кто уже мёртв!»

Вчера после секса сказала мужу что пора белить потолок. Чуть не убил…

Животное убило человека — это ужасно. Человек убил животное — это нормально. Вот в чём вся разница, люди.

Гражданин! Поверьте мне, когда я говорю, что и сейчас людей убивают в тюрьмах, как их убивали всегда — с той поры, как люди построили первые тюрьмы.

— Вы знаете, вы мне кое-кого напоминаете. — Кого-то, кого вы любите? — Ну, так далеко дело не зашло. Кого-то, кого я убила… много раз…

Смех — самое страшное оружие: смехом можно убить всё — даже убийство.

Знаменитые цари и величайшие короли не иным почти искусством, как убийством, и не одного человека, как ты хотел сделать, а бесчисленного множества, выжиганием стран и разрушением городов распространили свои царства, а следовательно, и свою славу.

Но знайте, что и самого кроткого человека можно довести до бешенства. Не все преступники — злодеи, и смирный человек решится на преступление, когда ему другого выхода нет.

Новое время — новые веяния. Теперь мы убиваем без всяких правил.

Мы не получили землю в наследство от предков, мы одолжили её у наших детей.

Мы убиваем время, а время убивает нас.

Тот, кто довольно марширует под музыку в строю, уже заслужил моё презрение. Мозгом он был наделён по ошибке, ему вполне было бы достаточно и спинного мозга. С этим позором цивилизации должно быть покончено. Героизм по команде, бессмысленная жестокость и омерзительная бессмысленность, называющаяся патриотизмом — как сильно я ненавижу всё это, какой низкой и подлой является война. Я предпочёл бы быть разорванным на куски, чем быть частью этого грязного действа. Я убеждён, что убийство под предлогом войны не перестаёт быть убийством.

Винтовка — всего лишь инструмент, убивает каменное сердце.

— Ваш пациент пырнул ножом своего сокамерника, другому сломал шею, чуть не обезглавил одного из охранников. — Не бойтесь, я его не обижу.

— Нужно действовать крайне осторожно. В противном случае убийца нанесет новый удар. — Тогда вы его точно поймаете. — Вполне вероятно, но сохранить жизнь невиновному важнее, чем поймать убийцу.

Едет мотоциклист на мотоцикле, и тут летит на встречу воробей. Воробей ударился об каску и упал в траву. Мотоциклисту стало жалко воробья и взял его домой, посадил в клетку, насыпал хлебных крошек, дал воды. На утро воробей просыпается: — Хлеб, вода, клетка — я его убил!!!

Допустимо ли искоренять злодейство, убивая злодеев? Но ведь это значит умножать их число!

Нельзя разговаривать с тем, кого собираешься убить. Это создает невидимую нить, делающую убийство невозможным…

Человечество родит примерно одинаковое количество гениев и знаменитых убийц. Последние века эта пропорция нарушена и появляются — гениальные убийцы.

Мазохист провоцирует садиста. Даже самый пассивный человек — на самом деле агрессор. Мы все убийцы.

Кто назвал подлым удар в спину? Если ты настолько беспечен, что позволил врагу его нанести, то виноват в этом только ты сам.

Кто её убил, было совершенно непонятно, но, видимо, это был какой-то маньяк, потому что во рту у неё нашли белую шахматную пешку.

Быть может, я уже убил вас — своей ложью. Если так, то простите. Я всё равно обречён попасть в ад — в такой, где не дают и капли влаги.

Убивая время, убиваешь себя.

Сегодня я убила человека, а на душе ни капельки вины, из-за него я просидела дома четверть века, не выезжая за рубеж страны. Достойный для чудовища финал, ведь он — фотограф, что на паспорт меня снял.

Парадокс жизни: нас убивает то, без чего мы не можем прожить и минуты)))

Однако подобная игра обрекает убийцу на провал. В действительности он страстно жаждет известности. Но анонимная известность — сущая мука, убийца горько разочарован. Приходит миг, когда нельзя дольше безнаказанно оставаться в центре внимания — а без новых преступлений слава меркнет… Порочный круг замыкается, и преступник вынужден вновь убивать, убивать, убивать.

— Я буду резать тебя до тех пор, пока всё вокруг не окрасится в чудесный алый цвет.

Тот, кто спасает, не может одновременно убивать.

Сухие слова: «Здесь действовал серийный убийца». Значит, кто-то из нас скоро станет его новой жертвой?

Я убиваю ради светлого будущего.

Убить большое количество людей просто потому, что они не выглядят как вы, не говорят как вы, и у них нет таких же шляп как у вас. Вы когда-нибудь замечали, что каждый раз как вы видите две группы людей, которые серьёзно ненавидят друг друга, велики шансы, что они носят разные шляпы.

Люди делятся на тех, кто убивает, и на тех, кто ненавидит.

Для убийства не нужно привидение, восстающее из могилы. Злоумышленник — человек из плоти и крови, и я отыщу его.

Человеку, который может выразить себя в музыке, незачем выражать себя в убийстве…

Бедняки не нужны никому. Забери с собой сирот, и мир поблагодарит тебя. Заставь исчезнуть шлюху, и джентльмен поаплодирует тебе. Убей нищего, и леди сможет гулять по улицам, не боясь.

Убей одного человека — и ты станешь убийцей. Убей миллионы — и станешь завоевателем. Убей всех — и ты станешь Богом.

Если нас сейчас убьют, я буду чрезвычайно расстроен!

— Пока люди помнят зло, причинённое их предкам, никакой мир долго не продержится. Так всё и продолжается век за веком — мы ненавидим Бракенов, они ненавидят нас. Мой отец считает, что конца этому не будет. — Может и будет. — Как, милорд? Отец говорит, что старые раны никогда не затягиваются. — У моего отца тоже была присказка. Не стоит ранить врага, если его можно убить. Мертвецы не мстят.

Алкоголь и наркотики делают из человека послушного раба животного разума и даже в небольших дозах убивают в нём росток духовного.

И вот если человечеству сказали «не убей», а кислорода вдоволь не предоставили, то всегда найдётся Санёк из маленького провинциального городка, который для того, чтобы жить, для того, чтобы лёгкие танцевали в груди, возьмёт кислородную лопату и убьёт некислородную жену. И будет дышать полными лёгкими. Потому что, когда говорили «не убей», у него плеер был в ушах, и танцоры увлекали его в другую страну — страну, где только танцы и кислород.

— Я буду пытаться убить тебя всю свою жизнь. — Ну, всем нужно хобби.

Убивает не оружие, а человек.

— Я могу проститься с женой и сыном? — Маршал Алва умер, не увидев своего наследника. Своего вы тоже не увидите, — Франциск возвысил голос, — пусть бумагомараки запишут. Убийца никогда не получит того, чего лишился убитый.

Темнота развязала руки. В чёрной темени легче раздавить человека: даже шакал и тот любит ночь, а ведь и он нападает только на обречённых.

ОНА — травит наши жизни, уничтожает как личности, калечит судьбы, разбивает семьи и при этом остаётся в тени и безнаказанной… Её имя — СПЛЕТНЯ…

Малейшая боль в мизинце тревожит нас больше, чем убийство миллионов наших ближних.

От самоубийства многих удерживает лишь страх перед тем, что скажут соседи.

Только разумные, цивилизованные человеческие существа убивают и калечат друг друга по причинам, не поддающимся никакой логике!

Удивительно. Мгновение назад два человека были живы, а сейчас их нет. Каждый, кто идёт на войну, думает, что его не убьют. И, наверное, никаких бы войн в истории не было, если бы ты знал — убьют тебя. Да-да — ИМЕННО ТЕБЯ.

— Как можно применять моральные категории к убийцам? — Бывают преступления в состоянии аффекта, совершённые от отчаяния, за которыми следует раскаяние и признание человеческой слабости. Ключевое слово здесь — «человеческий». — Причины убийства не имеют значения. Отнятая жизнь — вот что имеет значение.

И как я могу судить тебя? Я такой же как ты, такая же тля, и я так же, как ты, не понимаю этот мир, но есть одно но — я никого не убил.

Довериться же людям — значит дать себя отчасти убить.

Аборт- единственное медицинское вмешательство, итогом которого является не улучшение здоровья пациента, а вред: здоровье женщины существенно подрывается, а второй пациент — ребёнок — лишается жизни. Не убивайте маленькую жизнь!

О глупый! Ведь король над королями приказ свой на скрижалях написал: Чтоб ты не убивал! И ты преступишь Его закон в угоду человеку? О, берегись: его рука карает и на отступника ложится тяжело.

С каждым убитым я все больше отдаляюсь от дома.

Желание убить ещё не преступление.

Когда тебе двадцать, и к убийству, и к смерти относишься куда легкомысленнее, да и вся жизнь кажется игрой, которую, если что, можно начать заново.

Ты, наверное, хороший убийца. Совсем не злой. Злые убивать толком не умеют, всё у них через пень-колоду, а ты веселый. Это и страшно.

Оружие не убивает людей. Я убиваю.

Нож труса может убить королеву так же легко, как и нож героя.

На вечерней зорьке уточку убили, уточку убили, метко подстрелили. Лишь одна дробинка в сердце ей попала, за кустом в болото уточка упала. Как она упала, клювом в воду ткнулась, так она лежала, не пошевельнулась. И её по ветру отнесло в осоку, не нырять ей больше, не летать высоко. Не нашёл охотник, уточки убитой, уточки убитой, камышами скрытой. Не нашёл добычи, зря искал, бранился… Долго над болотом селезень кружился…

— Этот парень прирождённый политик. — Он убил 44 человека и более сотни покалечил. — Правда? — Точно. — Он может быть мэром.

— Ты хоть понимаешь, что натворил?! — Да! Всего-то прирезал пару бешеных собак! Просто они были слишком похожи на людей!

Если убить убийцу, количество убийц не изменится.

Не бывает оружия, которое не убивает людей.

Господи, каково нам, женщинам, наблюдать, как вы, идиоты, убиваете друг друга, как убийцы убивают убийц. А мы стоим рядом, умоляем прекратить это, и никто нас не слышит.

Мы представляем себе убийц безликими существами, порой кажется, что весь город кишит ими, но они обычные люди, как ты и я…

По-моему, мне надо перестать думать. Я долго думал, прежде чем пришёл к этому заключению.

Серийный маньяк-убийца… В этом-то и была основная проблема: преступник такого типа всегда действует в одиночку, и движет им лишь желание удовлетворить свое вожделение, точнее буквально сжигающую его изнутри болезненную страсть. Никогда маньяк-убийца не руководствуется служением какому-то идеалу — мистическому или духовному, будь то даже безумный ритуал приношения детей в жертву дьяволу.

Кровавые афоризмы и откровения об убийстве

Самый свирепый из зверей — это человек. Он убивает, даже если он не голоден.

Я собираюсь судиться с производителем Pall Mall: мне 83, я курю Pall Mall с двенадцати лет, и эти лживые негодяи давно обещают меня убить, о чём сообщают прямо на упаковке. Но я жив.

Если нужно отменить смертную казнь, пусть господа убийцы начнут первыми.

Чем ужасней убийца, тем безобиднее у него вид.

Мама! Я твой нерождённый ребёнок! Я не собачка, я не котёнок! Частичка тебя, твоей плоти — кровинка! Ты — мама моя, я — твоя половинка! Мама, мне страшно! Мама, мне больно! Скажи им — не надо! Скажи им — довольно! Мамочка, дай мне на свет появиться! Мамочка! Мама, позволь мне родиться! Мама, я выбрал тебя не случайно… Мама, мне плохо… Мне очень печально! Не дай нас с тобой никому разлучить, Я буду послушным, я буду любить… Я вместе ложусь с тобой, вместе встаю, я радуюсь вместе с тобой, устаю… Представь, что меня НИКОГДА не увидишь?! Мама! За что ты меня ненавидишь???

Однажды я убила любовь… А теперь она вернулась… И медленно убивает меня…

— Скажите, а что происходит? — Человек, которому я верил много лет, хочет меня убить. — Я его понимаю. Я вас знаю всего пять минут, а мне хочется того же.

Привычка убивать без угрызений совести вырабатывается не сразу.

Видите ли, думать об убийстве — совсем не то, что замышлять его. Если Вы долго думаете об убийстве, обязательно наступит такой момент, когда всё лучшее, человеческое в Вас возьмёт верх, и Вы поймёте, что всё это, в сущности, глупо.

Нам всем хоть раз хотелось кого-то убить.

Я ненавижу ложь… Она убивает всё: любовь, доверие, доброту… И только слёзы на глазах от бессилия… То, что убито, не оживёт во мне…

— Стой! Не вынуждай меня стрелять! — Никто не вынуждает тебя стрелять — это решение тебе предстоит сделать самостоятельно и прожить с ним до конца своих дней.

Героизм по команде, бессмысленная жестокость и омерзительная бессмысленность, называющаяся патриотизмом — как сильно я ненавижу всё это, какой низкой и подлой является война. Я убеждён, что убийство под предлогом войны не перестаёт быть убийством.

Чтобы меня напугать, надо убить меня.

Не пребывай там, где люди ссорятся, ибо ссора часто ведёт к убийству.

Скажите, у вас есть книга: «Как перестать убивать людей, услышав «нет»?

Бессильны все запреты и законы, пока в душе кипит источник зла. Начни с себя. Убей в себе дракона. В конце концов, прибей в себе козла.

Со слезами он спросил меня, почему нельзя убивать крабов. «Убивать можно, нельзя убивать и при этом смеяться», — сказал я. «А можно убивать и при этом плакать?» — спросил брат. Я кивнул. Хаси со слезами на глазах продолжал убивать крабов.

Я — художник, пишущий по холсту жизни кровавыми мазками.

Бывшие супруги и брошенные любовники убивают ещё чаще.

Его нынешний клиент выстрелил жене в голову шесть раз. Шесть раз! Вы представляете? Я имею в виду, что и двух раз было бы достаточно.

Оружие в руках счастливого человека стреляет реже!

Выстрел в кого бы то ни было в этом доме — моральный эквивалент убийства автомобиля. Или пылесоса. Или куклы Барби. Он сравним с уничтожением информации на компьютерном диске. С преданием книги огню. Наверное, точно так же можно рассматривать любой акт убиения, совершенный в той или иной точке земного шара. Все мы почти не отличаемся от продуктов, порождённых цивилизацией.

Отнимать чью-то жизнь, когда и так столько жизней было отнято, — это непростительный грех.

— Она раскрыла сеть торговцев наркотиками. Это её и убило. — Да? А я думал — пули.

Я не одобряю дуэлей! Если человек пришлет мне вызов, я мягко и уважительно возьму его за руку и проведу в тихое место, где смогу беспрепятственно его убить…)))

Что пользы мне, подумал я, лишить его жизни, когда он ею вовсе не дорожит?

— Почему ты убил кого-то, Рэймонд? — Из-за денег, святой отец. — Из-за денег? Ты убил кого-то из-за денег? — Да, святой отец. Не из гнева. Не из-за чего. Просто за деньги.

Нельзя убить смерть.

— Уверен, её жизнь была адом, Дин. Но это не даёт ей права убивать направо и налево.

Вы, очевидно, слишком мало верите в Добро, если думаете, что оно никогда не сможет оправдать убийство, совершенное во имя благой цели.

Сегодня, когда людей убивают без должного уважения, мы должны бороться за гуманизм в нашей профессии.

— А что, наш убийца и вправду становится опасным? — Убийца всегда опасен, — мрачно отозвался Пуаро. — Удивительно, как часто об этом забывают.

Имен жертв никто не помнит, на обложках журналов красуются убийцы.

— Кто решится убить священника? — В наше время — кто угодно.

Она отдала бы двадцать лет жизни за то, чтобы стать ведьмой и иметь возможность насылать проклятия на людей. А ещё лучше — просто убивать их силой мысли. Хотя бы одного. Только одного.

Если ты из себя мало что представляешь, тебя тоже могут убить — но без особой спешки.

Всякое убийство отвратительно, но политическое убийство отвратительней вдвойне, потому что уничтожают не только саму жертву, но и те идеалы, за которые она сражалась.

Убийца на карусели всегда возвращается на место преступления.

Анонимному безликому убийству недостаёт волнения человеческого контакта…

У неё в жизни два любимых занятия — убивать людей и подкалывать людей.

Жаждешь крови? Стань гнидой.

— Убийца совершил вторую ошибку. — А какая первая? — Первая — само убийство.

Пьяный мужик, крушащий топором все вокруг, хладнокровный наемный убийца, сексуальный маньяк или снедаемый идеей фанатик-террорист в равной степени загадочны и интересны для исследователя, ибо в личности ни одного из них нет ничего существенного для объяснения их поступков, что лежало бы на поверхности.

Первым пунктом в списке приоритетов охотников идет истребление зла, но пунктом 1а уточняется, что это должно быть действительно зло. Не всё так просто. Коё в чем нужно полагаться на охотничьи инстинкты, но надо уметь и вовремя затормозить, чтобы не превратиться в обычного убийцу.

— Мы здесь для того, чтобы защитить Скотта. Мы стараемся сражаться за него. — Я уверен, так и есть. Я уверен, вы убьёте за него. Но вы готовы умереть за него?

— А что, если убивать его пошлют волшебника? — А вот на это я отвечу, — ухмыльнулся Десмонд, извлекая свой длинный меч, — что волшебники умирают, как и все остальные люди, если у них отрубить голову.

Каждый убийца, вероятно, чей-то хороший знакомый.

Если убьёшь одного человека — ты преступник. Убьёшь тысячи — герой. А если убить всех — ты станешь богом.

— Это языческий бог, который может принимать любое обличье. — И как его убить? — Написано: «Отрубить голову железным топором». — Отлично! Пошли кромсать Пэрис Хилтон!

Разница между палачом и киллером — в работодателе.

Её корона из ртути, бриллианты из слёз, её плач — это кровь, её смех — это стон, она поёт свои песни под ветер и дождь, она красива, как день, она слепа, как ночь…

Любой убийца, в первую очередь, убивает самого себя.

Как правило, зануды не совершают убийств.

Нужно быть особенным человеком, чтобы смотреть кому-то в глаза, а потом выстрелить в них.

Очень часто люди, узнав о предстоящем родительстве и не решаясь на грех — становятся Родными благодаря Новой жизни, обретают Любовь и наивысшее Счастье… И, наоборот… совершив преступление против себя, отвергнув свою плоть и кровь, двое людей очень редко остаются вместе, и почти никогда не находят Счастье…

Пришёл, увидел и… убил надежду.

Доказано, что лишение жизни в наказание за убийство не только не прекращает подобного рода преступлений, но даже и не уменьшает таковых.

Прощать убийцу — значит убивать.

К убийствам привыкаешь. Никто не утверждает, будто убийство — единственное, к чему привыкаешь. Это было бы наверное и даже глупо. Привыкаешь чистить зубы. Принимать ванну. Изменять. Ходить в кино. Даже жить, если человек согласен на унылую жизнь. Но к убийству привыкаешь основательно.

Аборт — счастье за борт.

— Они совершили зло. — И ты, — кивнула жрица, — поступил с ними так, как тебе было проще всего. Ты не стал возиться. Ты их просто убил.

— Ты убил человека. — Я убил бандита.

Не помню, когда и где видел, но до сих пор стоит перед глазами: мужчина из ревности или ещё по какой дурацкой причине схватил нож, вонзил в грудь любимой и тут же вытащил обратно. Как бы: — Ой, нет-нет. Извини. Я не хотел. — И поразило, что хотел — не хотел, а всё, поздно. Так и грех, даже мелкий, оставляет на моей душе неизгладимый шрам. Вроде всё хорошо: не пьёшь, не куришь, а всё равно — утром встал, и тоска. За что? Да потому, что живого места нет. Ничего почти не оставил себе, чем жить, чем любить. Одни шрамы. И становится очень страшно и как-то досадно — своей рукой всё сделал.

Не я убил этот мир…

Не все белые люди — расисты, и не все чернокожие — убийцы.

— Как легко убить человека… — Человека — легко. Сволочь — трудно…

Убийца почти всегда возвращается к своей жертве, чтобы поговорить. Почти всегда. Нам всем нужен кто-то, кому можно было бы рассказать историю своей жизни, а своё преступление убийца может обсудить только с тем человеком, который точно его не накажет. Со своей жертвой.

— Я приду прикончить тебя во вторник. — Хорошо, я свободен во вторник.

Убийство — это неотъемлемая часть бизнеса.

Думаю, люди гораздо чаще убивают тех, кого любят, чем тех, кого ненавидят. Возможно, потому что только тот, кого любишь, способен сделать твою жизнь по-настоящему невыносимой.

Лейни: Нет документов, зато куча причин смерти. Касл: Ты имеешь в виду, кроме силы тяготения? Лейни: О да. Видите это пулевое ранение? Беккет: Так он был застрелен то того, как упал? Лейни: И заколот. Беккет: Застрелен и заколот? Лейни: И задушен, и ещё ему карандаш в шею воткнули. Касл: Придаёт новый смысл слову «перебор».

Когда доходит до убийства, ничего не стоит быть вежливым.

Страх и самовнушение убивают впечатлительного человека вернее ножа.

Чтобы отнимать у людей жизнь, не надо большого могущества.

В убийстве зверя нет греха в отличие от убийства человека, но где та грань.

Убивать за идею — куда больший грех, чем за деньги.

— Почему ты никого не позвала, а сразу побежала к нему? — Потому что когда меня ранили, я помню, как думала, что лицо моего убийцы — это последнее, что я увижу. То же самое могло случиться с ним. Он должен был увидеть что-то хорошее перед смертью.

Не совершаем ли мы, колесуя убийцу, ошибку ребёнка, который бьёт тот стул, на который наткнулся?

С самого дня моего рождения во мне этот зверь со слепящим оскалом. Он дышит. Он просто кипит. Он ходит кругами по комнате. Он хочет, чтобы я был один. Подкрадывается. Низко приседает перед смертельным прыжком. Краем глаза я его вижу, но взгляд мой сфокусирован на тебе. На твоих глазах. Таких же диких, как и мои… Может, сегодня я убью его. Подбегу к двери, скроюсь от звука, от запаха. Открою дверь, чтобы увидеть тебя. Чтобы дышать тобой… Не дай мне исчезнуть, раствориться в этом звере…

Для убитых миг смерти определён не Богом, а человеком. Их изгоняют из этого мира до того, как они успевают искупить грехи, поэтому всех их Бог прощает… Получается, что каждый убийца открывает кому-то ворота в Рай.

И в убийствах лучшие те, кто проповедует против них, и в ненависти лучшие те, кто проповедует любовь, и в войне, наконец, лучшие те, кто проповедует мир.

Убийство — это тоже выбор.

Не стоит жить, просто убивая время… Это ни к чему не приведёт да и, к тому же, совершенно не помешает времени убивать нас.

Мне иногда так хочется её убить, но понимаю если умрёт она, не станет и меня ведь она — моё отражение…

В отличие от тебя, я знаю, какого это — отнимать жизнь. Ты теряешь часть себя. Не всё! Только самую важную часть.

Мы — хищники, но не убийцы.

Никогда не пытайся вернуть то, что умерло. Даже если это любовь. Она вернётся и убьёт тебя. Но если ты так самонадеян и не боишься потерять себя, пытайся, шанс есть — убить любовь.

Подобные попытки привлечь к себе внимание — например, дразнить полицию, оставляя на месте преступления загадочные улики, — типичны и для психотиков, и для психопатов. Такой субъект убеждён в своем превосходстве над остальными: он хитрее, умнее, лучше их; он никогда не ошибается, а если всё-таки порой даст маху, то исключительно по вине окружающих. По сути, такой убийца говорит: «Я не могу ошибиться. Вам до сих пор не удавалось поймать меня? Посмотрим, что вам даст это».

Кто сказал, что убийца не святой? Ваша кровь очищает ваши души. Бог — ваш дом, так идите же домой, просто мы — ваша транспортная служба!

— Ты умеешь убивать. — Не людей! — Думаешь, есть разница? — мрачно спрашивает Гейл. Самое страшное — разницы никакой нет, нужно всего лишь забыть, что они люди.

Экспертиза установила: неудачное самоубийство стало удачным убийством.

— Я люблю его. И я должна его убить! — Кажется, она нашла надёжным способ обеспечить верность мужчины. Интересно.

Горькие афоризмы и сетования об убийстве

Если меня убьют, меня будут помнить не больше полугода.

— Вот так, Иен, когда задумаешь убийство, позаботься о том, чтобы твоей жертвой оказался врач. Это облегчит тебе задачу — он сам покажет, куда стрелять.

В моем городе каждый час возникает желание убить кого-то. Или я кого-то, или меня кто-то…

Когда вопьётся сталь — ты душу мне отдай, усни сейчас навечно…

Книги — не мёртвые совершенно вещи, а существа, содержащие в себе семена жизни. В них — чистейшая энергия и экстракт того живого разума, который их произвёл. Убить хорошую книгу значит почти то же самое, что убить человека: кто убивает человека, убивает разумное существо, подобие Божие — тот же, кто уничтожает хорошую книгу, убивает самый разум, убивает образ Божий, как бы в зародыше. Хорошая книга — драгоценный жизненный сок творческого духа, набальзамированный и сохранённый, как сокровище для грядущих поколений

Так напиваются, чтобы поцеловать девушку или убить кого-то.

Убивать за убийство несоразмерно большее наказание, чем самое преступление.

Убийство — крайняя форма цензуры.

Камера скользит по потным рожам, искажённым зудом убивать. Ею защититься невозможно. Ею можно лишь снимать, снимать.

Почему ваши судьи не вешают убийц? Потому что боятся, как бы приятели осужденного не пустили им пулю в спину, — да так оно и бывает. Вот почему они всегда оправдывают убийцу.

— Я тебя убью! — Я тебя умоляю, убить меня — это уже два года как неактуально!

И я, прокажённый, плакал и дрожал от страха, и потихоньку, тайно от всех целовал гнусные ноги стены и просил её меня, только меня одного пропустить в тот мир, где нет безумных, убивающих друг друга.

Я тебя породил, я тебя и убью…

Может ли быть что-нибудь хуже, чем иметь в качестве постоянного спутника собственного убийцу?

Сюжеты своих детективных романов я нахожу за мытьем посуды. Это такое дурацкое занятие, что поневоле приходит мысль об убийстве.

Если бы желание убить и возможность убить всегда совпадали, кто из нас избежал бы виселицы?

Аборт — это убийство беззащитного человека! Научные наблюдения с помощью современной аппаратуры, свидетельствуют: 1. У зародыша 2,5 недель (18 дней) начинает сокращаться сердце и функционирует его собственная система кровообращения. 2. В 7 недель (50 дней) у эмбриона фиксируются мозговые импульсы- он имеет полностью сформированные внешние и внутренние органы. 3. В 10 недель (70 дней) ребенок обладает всеми признаками, которые есть у детей после их рождения. 4. В 13 недель (92 дня, три месяца) плод достигает такого уровня развития, что поворачивает голову, делает различные движения, гримасничает, сжимает кулачок и даже сосет палец!

— Я его ненавидела, но я его не убивала. — Вы знаете кого-нибудь, кто мог это сделать? — Да кто угодно, кто с ним общался.

Я знаю, что пророк — лжец, но он не может лгать. Я знаю, что пророк — убийца, но он не может совершать подлые убийства. Ведь если один Господь знает, что будет, зачем Он открыл грядущее лжецу и убийце?

Кроме ножа в спину или яда в стакан есть масса других способов убийства. Убивает и злоба, и жестокость…

Я хотел убить вас, но не хотел, чтобы вы умерли.

Воскреснуть без согласия убийц — вот это смелость.

Я прозрачнее ладана стал, пожелтел, как шафран я, устал; то ли так меня губит любовь, то ли день моей смерти настал. Зелье есть у тебя, говорят. Дай вдохнуть мне его аромат, оживи меня — или умру, и в убийстве тебя обвинят…

— Зачем ты это делаешь? — удивился Проповедник. — Не милосерднее ли убить его? — Что-то не совмещаются у меня в сознании эти два слова — милосердие и убийство. Будь добр, оставь дурные советы при себе.

Образ киллера очень популярен у современных кинорежиссеров. Причем многие из кинематографических киллеров как бы даже в кого-то влюбляются, создают семьи… Это, безусловно, сказки. Любой грех противодействует любви. А убийство — это один из самых тяжёлых грехов. Огонь и вода не живут в одном сосуде, и любовь не живёт в человеке, который так тяжело грешит. Реальный убийца может быть поверхностно обаятелен, но в глубине чувствуется холод, мрак, отсутствие любви и радости…

— А за убийство марсианина сажают?.. — Да, причём сразу, в психушку…)))

Назначение мужчины убивать и быть убитым, назначение женщины — рожать новых мужчин, чтобы всё продолжалось в том же духе.

Кровавый ножик на столе, следы крови на стене. Холодный труп у ног лежит, он не дышит и молчит. Глаза тёмные, как ночь, нету жизни, не помочь. Не вернуть дыханье вновь, не почувствовать любовь. Не увидеть солнца свет, жизни нет и пульса нет.

«Почему мы убиваем детей?» — задавал вопрос в 1992 году один сербский боец и сам же отвечал на него: «Потому что когда-нибудь они вырастут, и нам придется убивать уже взрослых».

А время не только не лечит, а и убивает… надежду.

Для того, чтобы убить, не обязательно носить оружие.

Когда хотят сделать людей добрыми и мудрыми, терпимыми и благородными, то неизбежно приходят к желанию убить их всех. Робеспьер верил в добродетель: он создал террор. Марат верил в справедливость: он требовал двухсот тысяч голов.

— Чудовищами рождаются или становятся? Наверное, у них есть проблемы, врождённые или приобретённые. Может, у них повреждение мозга или ошибка в ДНК. Если они такие с рождения, то они не виноваты, вроде болезни. Справедливо ли тогда их наказывать? Но если они были нормальными, просто отец алкоголик или матери было наплевать, их ли вина, что в них зародилась личность преступника?

Нередко я думаю, что мы все — убийцы. Большая часть человечества, та, что собой владеет, состоит из убийц воображаемых; меньшая часть — из убийц подлинных.

Философы говорят много дурного о духовных лицах, духовные лица говорят много дурного о философах; но философы никогда не убивали духовных лиц, а духовенство убило немало философов.

Первое убийство — как первая любовь, его невозможно забыть.

Умение убивать… Умение забыть, что твои враги — такие же люди, как ты, со своей правдой и своей верой, скованные железными оковами приказа или стальными цепями фанатизма. Умение представить своих врагов нелюдями, выродками, инопланетными захватчиками — кем угодно, но не своими братьями по крови, живущими на той же Земле и под тем же небом.

Два джентльмена вылетели на собственном спортивном самолете, чтобы помочь миру избавиться от опасных хищников. В прошлые разы (а они охотились так не в первые) они убивали помногу, а пилот стал почти виртуозом — он научился летать так низко, что почти касался волков лыжами самолета. Однако на сей раз он подлетел слишком близко. Загнанный волк повернулся, высоко подпрыгнул и вцепился в одну из лыж. Он погиб в последовавшей катастрофе, но вместе с ним погибли и охотники. Этот трагический случай был описан в популярнейшем спортивном журнале как пример коварства волков и безграничного мужества людей, идущих с ними на бой. Это, конечно, классический приём: когда бы люди бездумно ни убивали живое существо (это относится и к человеку), они стремятся всячески оправдать свои действия и приписывают жертвам все мыслимые пороки. И чем меньше поводов для убийства, тем шире кампания, направленная на поношение убитого.

Библиотека Гильдии была одной из самых больших в городе. А в определённых областях знаний она была самой большой. Области эти в основном касались недолговечности человеческой жизни и способов, эту самую недолговечность обеспечивающих.

Убить ребёнка — очень страшный грех, убить своего ребёнка — грех умноженный на наказание.

Разве громкие слова делают убийство более оправданным? Разве от этих громких слов оно становится более приятным делом?

Каким бы ни был мир, в нём всегда будут востребованы люди, умеющие убивать.

Парижские бездельники развлекались по-своему. Граф де Шароле подстрелил мирного жителя, стоявшего на пороге своего дома. Молодость любит повеселиться.

Человек, как животное, и убивает хуже любого зверя.

Мотивы убийств, пожалуй, в меньшей степени свидетельствуют о патологии, чем причины самоубийств.

— Может, ты маньяк-убийца или планируешь им стать? — Пока нет, но я меняю свои хобби.

Хочешь почувствовать запах убийцы — принюхайся к себе.

Наёмный убийца, совершивший убийство, которое ему никто не оплатил, покрывал себя несмываемым позором.

— Я не такой, как вы. Мне не нужно убивать людей. — Пока нет. Но возникают ситуации, когда ты понимаешь, что единственный способ защитить одного человека — это убить другого.

— Самые страшные убийцы — это те, кто полагает, что жертвы заслуживали такой участи. Главы стран уничтожали целые поколения по тем же самым мотивам. — Но для убийства всё равно не может быть оправдания. — Нет. Конечно, кроме одного. Спасение невинной жизни.

Узнай меня по сиянью глаз, ведь ты меня убивал не раз, но только время вновь сводит нас…

Я украл у них будущее. Не дав умереть их прошлому, я смогу вернуть хотя бы часть своего долга.

Первое, чему мы научились, — убивать. И хорошо, что научились, а то бы нас не было, а землей владели бы тигры.

— И знаешь, что? Я убью тебя. — И как ты это сделаешь? — Это сюрприз.

— Мы арестовали парня жертвы. Свидетель видел его удирающим с места преступления, и он забыл сменить свои окровавленные носки… — Боже, благослови тупых убийц!

Если уж ты полез в это дело, надо было идти до конца. Если ты решил вмешаться в их жизнь, эти люди должны были понять, какое злодеяние они совершили. Ты можешь придумать худшее наказание?.. И я не могу. Но на это тебе пришлось бы потратить часть своей собственной жизни. Быть может, даже и всю. А ты не захотел. Ты предпочёл их убить. Тебе так было проще.

Личное благополучие профессионального убийцы способствует общественному спокойствию.

Бывает, одна фраза и всё. И уже и человек не тот, и всё не то…

Если их убить, нам будет проще. Но я не сторонник этакой простоты.

Я знаю, что при определённых обстоятельствах убить может каждый.

Убийство — это всегда ошибка. Никогда не следует делать того, о чем нельзя поболтать с людьми после обеда.

Вы упали на колени у моих красивых ног. Выстрел, дым, сверкнуло пламя, ничего уже не жаль. Я лежал к дверям ногами — элегантный, как рояль.

Наёмный убийца — оружие. А убивает не оружие, убивает его владелец.

Мир не был бы сотворён, если б его творец думал, как бы не причинить какого-либо беспокойства. Творить жизнь и значит творить беспокойства. Есть только один способ избежать беспокойства: убивать.

Дерьмовая у меня работа. Если однажды решишь выйти из игры, рано или поздно жди гостей, которые придут отомстить за отца, брата или свата. Нет, завязать невозможно. Только сдохнуть. Пролитая кровь не смывается. Есть черта, которую я не хотел пересекать. Я хотел спокойной жизни, и чтобы никто не целился в спину.

Люди убивают не для того, чтобы их сразу сажали.

— Прямо этюд в багровых тонах, а? Почему бы не воспользоваться языком художников? Убийство красной нитью вплетено в бесцветный клубок жизни, и наш долг — распутать этот клубок и вытащить из него красную нить, обнажая её дюйм за дюймом.

Одно дело пользоваться оружием, но другое дело убить.

Убийцы — самые страшные воры. Они крадут у людей самое ценное, что у них есть, — их прошлое и будущее.

Человек не убийца, пока кого-то не убил. Никогда не знаешь, на что способен человек, если его загнать в угол.

Если за убийство родичей проклинают, что тогда делать отцу, когда один его сын убивает другого?

Находясь в тюрьме, я знал: если меня выпустят, я продолжу убивать. А ещё я знал, что меня никогда не выпустят.

Не подлежит сомнению, что сторонники смертной казни имеют больше общего с убийцами, чем её противники.

Милые девушки, прежде, чем начать мечтать о дорогой шубке, подумайте — сколько живых, пушистых, игривых зверюшек придется убить, чтобы сшить вашу «мечту». Вы готовы к этому убийству?

Мне нравится разговаривать молча. Это когда посмотришь на кого-нибудь, и он сразу понимает куда ему идти!

Убийство не меняет ничьей жизни, кроме жизни убитого и порой убийцы.